Россия: от мегаполиса до провинции.

Это интервью дано не сегодня… Когда мы его записывали практически никто не говорил о патриотизме. Все разговоры сводились к тому, как заработать на жизнь и не заболеть, поскольку лечится очень дорого. Но сейчас ситуация в стране стремительно меняется и вдруг на первый план выходят те моменты, которые всего лишь недавно многим казались не столь уж и важными, а сегодня многих заставляют задуматься.

– Роман, как Вы думаете, есть ли противостояние провинции и мегаполиса – или это больше надуманное явление?

Противостояние, наверное, слишком жёсткое слово. Есть противопоставление. Причем «творцами» этого антагонизма зачастую являются недавние переселенцы из провинции, усиленно ассимилирующиеся в крупном городе, намеренно забывающие о своих корнях и мнящие себя прирожденными жителями мегаполисов. О таких на Западе говорят, что они желают быть святее Папы Римского.
В крупных городах, если разбираться объективно, такая же убыль коренного населения, как и в мелких: демографические процессы едины для всей страны. Просто в мегаполисах популяционное оскудение не так заметно за счет постоянного притока ищущих хорошей жизни мигрантов, многие из которых, едва закрепившись на новом месте, высокомерно и презрительно относятся к подобным себе и, что еще печальнее, – к своей малой родине. Вот и всё противостояние.

– Почему и когда оно возникло?

Обратитесь к русской классической и советской литературе. Там нередок тип Ивана, не помнящего родства: человек уехал из деревни или маленького городка в столицу – и у него от головокружения от успехов (изумительных для него же по сравнению с исходным уровнем) и переизбытка самомнения «снесло крышу». Страшная вещь: человек превзошел собственные представления о себе, акселератом «вырос над собой», оставаясь на деле пигмеем… И вот он уже глумится над своими «бедными родственниками»; приезжая на «историческую родину», удивляется, как здесь вообще можно жить… Видимо, истина пословицы, что не место красит человека, а человек место, подзабылась уже давно. А может и не вспоминалась. Кстати, феномен последнего времени: за границей россияне всеми силами стараются «косить» под иностранцев, усиленно «не понимают» русский язык. Если добавить сюда многовековую ментальную приниженность русских перед иностранцами, получим, что плевки в родной колодец – забава древняя и неискоренимая.
Почему мы такие? Ответить на этот вопрос можно, ударившись в глубокий исторический анализ. Но, поскольку известно, что история учит лишь тому, что она ничему не учит, просто вздохнем и разведем руками. Что об этом говорить? Всё бесполезно.

– В чем главное отличие жизни в мегаполисе и провинции?

Конечно, в крупном городе больше возможностей для получения образования, трудоустройства и досуга, более устроен быт, выше уровень материального благополучия – этим он и притягателен для провинциалов. Это его плюсы. Но есть и минусы. Устройство на работу вовсе не обязательно подразумевает самореализацию личности: и в крупном городе проблематично найти работу по душе (но это все же лучше, чем совсем без работы); бешеный, по сравнению с родными пенатами, ритм изматывает, человек уже не принадлежит себе, а экология – это песнь слез. Волей-неволей придешь к мысли, что хорошо там, где нас нет… Все эти нюансы превосходно переданы И.А. Гончаровым в «Обыкновенной истории».

– Если исходить из того, что это противопоставление есть, и из него вытекает устройство жизни людей, их нравственные позиции и так далее, правомерен вопрос: какая она, настоящая Россия?

– Настоящая Россия – калейдоскопичная, при этом у каждого фрагмента общей, не поддающейся осмыслению картины – своя правда. А всю картину можно было бы назвать «Вавилонская башня». Внутри единой страны мы принадлежим к совершенно разным обществам, без явных точек соприкосновения, говорим вроде на русском – но на деле на разных языках – не понимая друг друга. Это напоминает лоскутное одеяло феодальных княжеств, с боярами и холопами. Первые, немногочисленные, в своих владениях (регионах, министерствах, кабинетах) могут всё, вторые, которых подавляющее большинство, – наделены лишь правом существовать, вернее, выживать, да и то при массе условий и условностей. Приходится признать, что внутренний костяк России – это феодальные иерархические отношения, «страна рабов, страна господ». И все реформы трех последних веков – лишь косметика; сущность неистребима. А противостояние «мегаполис-провинция» во многом имеет место из-за желания кого-то почувствовать себя князьком, вытереть подошву сапога о согбенную спину раба-крепостного. Как доказать такому «князьку», что этот несчастливец – тоже человек с чувством собственного достоинства?!

– На форумах москвичи часто пишут, что жизнь ограничивается МКАДом. Что, мол, только мегаполис – сосредоточение развлечений, образованности, карьеры и, как ни странно, культуры. А что провинция может противопоставить?

Более-менее здоровую экологию, развалившуюся инфраструктуру, низкий уровень жизни и заметно деградирующее население. Это не цинизм, а, к сожалению, правда жизни. Свежий воздух, прозрачная вода и экологически чистые продукты питания стали жизненной потребностью для жителей загазованных мегаполисов, поэтому они в массовом порядке (насколько это позволяют финансы) обзаводятся дачами в провинции. Так что физически мегаполисы своими дачами приближаются к провинции – но всё равно между ними нет ничего общего, кроме ресурсов, которые первые выкачивают из последних. Это просто разные миры.

– В России повелось сравнивать современный уклад жизни страны с ее прошлым, основы которого заложены в СССР. Так вот, если раньше уезжали в Москву реализовывать собственные возможности, то сейчас едут заработать на жизнь. Меняется отношение к самой Москве. Раньше Москва была сердцем Родины, сейчас она, скорее, разум, причем, по некоторым показателям, оторванный от единого организма. В чем причина этого явления: в системе, эпохе, в людях?

Думаю, в системе. Люди всё те же. Раньше был государственный заказ на специалистов разного профиля. Грубо говоря, ежегодно вузы СССР удовлетворяли потребность народного хозяйства в тысячах учителей, врачей, инженеров, людях искусства и т. п. – чтобы функционировала система. Работали вузы по всей стране, а мозговым центром, центром стандартизации знаний действительно была Москва. При таком госзаказе у нормального человека была возможность бесплатно получить интересующее его образование (как в мегаполисах, так и в провинции) и трудиться на любимой, осознанно выбранной работе. Была возможность самореализации. Сейчас это возможность тоже есть, но только за деньги, которые есть не у всех. За деньги вы и в самой глухой провинции можете сделаться профессором или академиком неведомой академии, и нет необходимости равняться на Москву. Новому капиталистическому «хозяйству» не нужны специалисты. Ему нужны люди-функции, законопослушные налогоплательщики – и организованный электорат. Теперь вы учитесь, чтобы удовлетворить собственные интеллектуальные запросы, до которых, по большому счету, никому нет дела – или просто балбесничаете в ВУЗе ради хоть какого-то диплома (пусть ему порой и грош цена, а без него все же никуда) или «откоса» от армии, что гораздо чаще. У государства перед вами нет обязательств. Получите вы хоть пять высших образований – всё равно не факт, что найдете работу. Ваши проблемы, и только. А в Москву едут, потому что там больше, чем где бы то ни было, возможностей заработать: четверть бюджета всей страны «крутится» в столице. Огромные деньги, неограниченные возможности (для довольно ограниченного, все же, контингента) порождают отрыв от реальности, эйфорию. Поэтому Москва у нас такая прибалдевшая, безбашенная.

– Модели поведения, жизни, морали провинциалов и жителей мегаполиса различаются по ряду причин. Первые, когда приезжают в большие города, пытаются мыслить привычными им категориями и жить, как говорится, «по накатанной». Но вскоре их уклад жизни ассимилирует. Что на это влияет: сильная энергетика мегаполиса или слабые позиции провинции?

Вспомним В.И. Ленина: «Жить в обществе и быть свободным от общества невозможно». Конечно, мегаполис формирует модель поведения неофитов. Но влияние это обоюдное. В крупных городах очень заметна доля бывших сельских жителей. Не все они впитали в себя лучшее из городской культуры, поэтому города начинают страдать от традиционного пейзанского бескультурья, описывать проявления которого нет смысла: это бросается в глаза повсюду.

– Как Вы считаете, что нужно для того, чтобы удалить глубокую трещину, залегшую в сознании граждан единого государства, между жизнью в мегаполисе и провинции?

Вы правы: трещина – в сознании. В ответах на предыдущие вопросы я пытался объяснить, что «трещину» эту создают люди без устойчивой самоидентификации, но с завышенным самомнением, без чувства Родины. Это уже рассуждения морального порядка. Я не верю в возможность изменить природу человека, – во всяком случае, в обозримые, вмещающиеся в границы жизни одного поколения сроки. Поэтому в данном вопросе я пессимистичен: «берлинская стена» между считающими себя «крутыми» москвичами или питерцами, а остальных – горе-провинциалами, недотепами, сохранится. Да и само общество внутри мегаполисов «рассортировано» не меньше, чем вовне их. Покуда будет возможно самоутверждаться за чужой счет, противостояние сохранится.
Когда жизнь измеряется чисто материальными категориями «круто» и «отстой», доброжелательность и уважение к провинции у жителей мегаполисов можно вызвать, лишь сделав проживание в маленьких городах и селах «крутым», комфортным, обеспеченным, даже зажиточным. Причем не для нескольких «кулаков», а для всего общества. И это нужно не для утирания носа мегаполисам, а само по себе, по справедливости – ради искоренения стереотипов провинциалов-изгоев и провинции – Дикого Поля. За триста лет модернизации России эта задача так и не была решена.

Беседовала Марина Рудакова.

 


#Россия #мегаполис #провинция

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Об авторе: Slavik Bobylev

Расскажите что-нибудь о себе.